Многовековая динамика растительности Новосибирского Приобья в среднем голоцене как отражение изменения средопреобразующей роли видов-эдификаторов

УДК 581.5

М. А. Харитоненков

Центр по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН, Москва, Россия, Le_hors_la@mail.ru

THE CENTURIES-OLD DYNAMICS
OF VEGETATION IN THE OB BASIN OF NOVOSIBIRSK REGION
IN THE MIDDLE HOLOCENE AS A REFLECTION OF CHANGE
OF THE ENVIRONMENT-FORMING ROLE OF EDIFICATORS

M. A. Kharitonenkov

Centre for Problems of Ecology and Productivity of Forests RAS, Moscow, Russia, Le_hors_la@mail.ru

Для правильной интерпретации многовековой динамики ландшафтов необходимо привле­чение не только палеоботанических, но и палеозоологических и археологических данных. Методо­логиче­кую основу для подобных реконструкций составляют представления о средо­преобразующей роли видов-эдификаторов. Как свидетельствуют данные палинологического анализа, наиболее значительные изменения в растительном покрове Западно-Сибирской равнины, положившие начало формированию их современного облика, происходили в среднем голоцене. Средний голоцен, по М. И. Нейштадту (1957), соответствует атлантическому и суббореальному периодам схемы Блитта-Сернандера, по археологическим схемам – эпохам неолита, энеолита и бронзы (Косарев, 1987), по абсолютному летоисчислению 8000–2500 лет назад (табл.). Новосибирское Приобье входит с состав историко-географического района Верхнее Приобье и включает в себя Восточную Барабу и долину Оби в пределах Новосибирской области. Изменения ландшафтов Новосибирского Приобья в среднем голоцене охарактеризо­ваны по палинологическим спектрам разрезов торфяных отложений Беглянский рям, Каякское займище, Болото Гладкое, Толмачевско-Криводановское болото (Хотинский, 1977; Орлова, 1990; Левина, Орлова, 1993).

Таблица. Сводная периодизация среднего голоцена Западно-Сибирской равнины

Климатический   период
по Блитту-Сернандеру

Абсолютная   датировка

Археологическая   эпоха

Археологическая   датировка

Атлантический

8000–5000 лет   назад

неолит ранний –   развитый

VI–III тыс. до   н. э.

Суббореальный

SB–1

5000–4000 лет   назад

неолит поздний,   энеолит

III–II тыс. до   н. э.

SB–2

4000–2500 лет   назад

ранняя бронза,   развитая бронза, поздняя бронза

II тыс. до н.   э. – V в. до н. э.

 

Ландшафты атлантического периода (8000–5000 лет назад) на территории Восточной Барабы реконструированы по данным разрезов Беглянский рям и Каякское займище. В первую половину периода в окружающих Беглянский рям ландшафтах доминируют древесные (до 80 %), при сильном увеличении роли Betula sect. albae и падении Pinus sylvestris L. К атлантико-суббореальной границе – рост до 30 % травянистых (ксерофитных полынных ассоциаций) при падении до 60 % древесных. Происходит сокращение Betula sect. albae и рост пыльцы Pinus sylvestris L. и P. sibirica. Для первой половины атлантика Каякского займища характерно распространение лесостепных сообществ, около 40 % составляют травяно-кустарничковые (разнотравно-злаковые), около 30 % – древесные.

Для долины Оби (по данным разреза Болото Гладкое) в атлантический период характерно увеличение пыльцы древесных. Первая половина атлантика характеризуется господством пыльцы Betula sect. albae и началом резкого увеличения пыльцы Picea sp. Пыльца древесных составляет около 50 %, трав – около 30 %. В составе лесов произрастали Larix sp. и Abies sp. Вторая половина периода отличается от предыдущей господством пыльцы Pinus sylvestris L. В общем составе спектров количество древесных увеличивается (до 55 %). Примечательно появление Ulmus. Содержание пыльцы травянисто-кустарничковой растительности падает до 15 %. Севернее, в районе Толмачевско-Криводановского болота, в растительности господствуют сосново-березовые леса (порядка 60 %). Pinus sylvestris L. преобладает – около 60 %, Betula sect. albae – 25 %, P. sibirica – 7–10 %, присутствуют Picea sp. и Abies sp. К концу периода отмечается подъем процента травянистых растений (до 25 %). Среди травянистых наиболее развиты злаки, постоянным компонентом растительности были маревые и полынь. После 5480 лет назад на месте лесов развились сосновые редколесья.

В суббореальном периоде (5000–2500 лет назад), по спектрам Беглянского ряма, происходит плавное падение травянистых (с 30 до 10 %) при соответствующем возрастании древесных. Преобладают березняки, при снижении Pinus sylvestris L. и P. sibirica. В районе Каякского займища в течение суббореала происходит плавный рост кривой древесных (с 15 до 30 %) и травянисто-кустарничковых (с 10 до 30 %). Отмечен спад кривой Betula sect. albae (с 70 до 30 %), за счет роста P. sylvestris L. (с 15 до 45 %), P. sibirica (до 7 %). Постоянная кривая P. sibirica – с начала суббореала. Среди травянисто-кустарничкового яруса преобладали ксерофитные полынно-злаковые ассоциации.

В долине Оби для разреза Болото Гладкое характерен лесной тип спектров, где содержание пыльцы древесных колеблется от 80 до 90 %. Пыльца P. sylvestris L. и Betula sect. albae находится примерно в равных соотношениях. Постоянно присутствует пыльца Abies sp., встречается пыльца Ulmus и Tilia. Во второй половине периода отмечено несколько падений кривой (на 10 %) древесных при соответственном росте травянистых растений (преимущественно полынных формаций с эфедрой). При этом падала кривая P. sylvestris L., исчезали Abies sp. и Picea sp., росло содержание пыльцы Betula sect. albae. В районе Толмачевско-Криводановского болота после 4870 лет назад несколько раз шло восстановление березово-сосновых лесов (за счет роста содержания P. sylvestris L.) сменяется периодами падения лесистости и распространения березово-сосновых перелесков. Около 2970 лет назад наблюдалось сокращение представленности древесных пород и появление сосновых с березой редколесий, формировавших ландшафтный облик до субатлантика.

Проанализируем вышеприведенные изменения в растительном покрове Новосибирского Приобья, исходя из имеющихся данных палеозоологии и археологии на основании концепций теоретической экологии о мозаично-циклической организации экосистем и роли ключевых видов в поддержании биологического разнообразия. В современных сообществах крупные копытные, там, где они сохранили достаточную численность, доныне выполняют роль эдификаторов растительного покрова в травяных биомах, определяя тем самым динамическое равновесие между лесом и открытыми пространствами (Жерихин, 1993). Истребление человеком крупных фитофагов является ведущим фактором нарушения этого равновесия. Это проявляется в постепенном переходе ведущей роли в организации биоценотического покрова от крупных травоядных животных к деревьям: в результате пастбищные экосистемы трансформируются в детритные.

На изучаемой территории на протяжении мезолита–энеолита сокращение в результате охоты численности копытных определяло замещение открытых травянистых пространств зоогенного происхождения лесными сообществами и повышение сомкнутости древостоя в атлантическом периоде. В свою очередь, рост облесенности негативно отражался на копытных, предпочитающих открытые пространства. Популяции зубра, тарпана, тура и сайги отступали на юг, поддерживая до некоего критического уровня своей численности открытые пространства, формируя ландшафтный облик лесостепи. При облесении пионерными древесными видами являлись Betula sect. albae и Populus tremula (практически не сохраняется в спектрах), по мере восстановительной сукцессии сменявшиеся хвойными (по данным спектров Новосибирского Приобья, в первую очередь P. sylvestris L.), появлялись широколиственные породы. При этом, по-видимому, быстрый рост численности населения, по причине усиления пирогенного фактора, не позволял темнохвойным и широколиственным породам занять доминирующие позиции. В эпоху бронзы, благодаря миграционному влиянию с юга, на изучаемой территории быстро распространилось производящее хозяйство. Оно определяло рост народонаселения и стимулировалось существенным сокращением численности копытных. И если в плейстоцене – первой половине голоцена ландшафты лесостепи формировались крупными травоядными животными, то со второй половины среднего голоцена (при сокращении поголовья крупных копытных) они стали поддерживаться и создаваться заново исключительно человеком: огневой подсекой, палами и выпасом. В связи с этим площади травянистых сообществ существенно расширялись. Огневая подсека и выпас упрощали видовой состав лесов, при этом значительно повышалась их пожароопасность. Поскольку периодичность и интенсивность повторяющихся в ходе сукцессий антропогенных воздействий и изменение роли ключевых видов фауны варьируют во времени и пространстве, динамика ландшафтов на территории Ново­сибирского Приобья проходила полихронно, что подтверждается палинологическими данными.


Zoocenosis — 2009
Біорізноманіття та роль тварин в екосистемах: Матеріали V Міжнародної наукової конференції. – Дніпропетровськ: Ліра, 2009. – С. 32-34.