К вопросу о взаимосвязи состояния экосистемы Каспийского моря с численностью осетровых рыб
УДК 639.31
Е. И. Шишанова
Всероссийский НИИ ирригационного рыбоводства Россельхозакадемии, Московская обл., г. п. им. Воровского, Россия, lena-vniir@mail.ru
ON PROBLEM OF RELATION OF THE CASPIAN SEA
ECOSYSTEMSTATE TO THE ABUNDANCE OF STURGEONS
E. I. Shishanova
All-Russian Research Institute of Irrigation Fish-Breeding Russian Agricultural Academy,
Moscow Region, Vorovsky Borough, lena-vniir@mail.ru
Эксплуатация биологических ресурсов имеет тысячелетнюю историю, но только теперь мы сталкиваемся с проблемой исчезновения видов. Разрушая или трансформируя экосистемы, нерационально используя популяции животных, мы нарушаем те внутренние естественные механизмы, которые позволяют видам животных и растений устойчиво воспроизводиться в последовательных поколениях, поддерживая равновесие с окружающей средой, тем самым, снижая эффективность принимаемых нами мер по регулированию и восстановлению численности видов.
Наглядным примером этого процесса является резкое сокращение запасов осетровых рыб Каспийского моря. Еще в конце XX века в Каспийском море добывалось 90 % мирового улова осетровых рыб. В настоящее время уловы снизились с максимальных в конце 1970-х годов, составляющих 25 тыс. т, до 0,59 т. в 2007 г. (Ходаревская и др., 2007). В связи с резким сокращением численности, с 1998 года все виды осетровых включены в перечень 2 и 1 «Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения» от 3 марта 1973 года (СИТЕС), а также запрещен промышленный лов осетровых.
Экосистема Каспийского моря в последние 50–60 лет находится под влиянием таких антропогенных факторов, которые ставят под угрозу сохранение каспийских популяций осетровых рыб. Основные из них – следующие.
Во-первых, зарегулирование крупных рек, впадающих в море, кроме р. Урал, и изменение их гидрологического и гидрохимического режима, сокращение нерестилищ, изменение условий размножения, ската и нагула молоди.
Во-вторых, активизация и рост масштабов браконьерского морского промысла рыбы (Бабаев, Зонн, 2000; Вещев и др., 2007; Мажник и др., 2007; Ходаревская и др., 2007). После распада СССР у моря появилось сразу несколько стран-пользователей, которые сначала долго не могли договориться о методике расчета квот на вылов осетровых, а теперь о единой рыбопромысловой политике. Вопросы, раньше успешно решаемые объединенными органами рыбоохраны бывшего СССР, наделенными необходимыми правами, в настоящее время не под силу отдельно взятой стране, полномочия которой кончаются при переходе браконьера в территориальные воды сопредельных государств, хотя Иран и Казахстан, решают вопросы браконьерства достаточно жестко.
В-третьих, рост загрязнения среды, в том числе нефтяного. С середины пошлого века начали интенсивно осваиваться нефтяные месторождения сначала в Азербайджане, а позднее и в Северном Каспии на территориях, прилегающих к Казахстану. В перспективе – освоение газовых месторождений и строительство новых трубопроводов, в том числе и по дну Каспия. (Бабаев, Зонн, 2005). Между тем, по оценкам азербайджанских ученых, прибрежная акватория Каспийского моря от Сумгаита до взморья Куры полностью потеряла свое рыбохозяйственное значение (Аладдин, Плотников, 2000). А ведь еще впервой половине XX века р. Кура занимала первое место по добыче севрюги (Державин, 1922).
Подавляющее большинство впадающих в море рек Западного побережья Среднего Каспия оказывает либо хроническое, либо острое токсическое действие на морские организмы. Постепенное увеличение мутагенной активности в ряду «вода – водоросли – донные отложения – донные животные с подвижным образом жизни – малоподвижные и неподвижные животные» указывает на накопление мутагенов и промутагенов в пищевых цепях прибрежных морских экосистем (Бутаев, 2002).
Ухудшение качества воды, сказывающееся как на производителях, так и на потомстве привело к возникновению миопатии осетровых, болезни сердца у 16 % обследованных производителей осетров, патологий печени – у 56 %, желудка – у 52 % производителей. Практически поголовное поражение молоди одной и более (обычно 2–3 одновременно) из 23 выявленных патологий развития. Многие из этих уродств не совместимы с дальнейшим успешным развитием рыб (Ходоревская и др., 2000; http://www.kaspnirh.ru/ecology).
В-четвертых, создание связи с другими морскими бассейнами через систему каналов, которое обусловило активное проникновение в экосистему Каспия чужеродных видов. В период гражданской войны (в 1920 году) в Каспий проник двустворчатый моллюск Mytilaster lineatus (Gmelin, 1791) и диатомовая водоросль Rhizosolenia calcaravis (Schultze, 1858). В 1939–1941 году были искусственно вселены полихета Nereis diversicolor (Linnaeus, 1758) и двустворчатый моллюск Arba avata (Gray, 1835). После открытия Волго-Донского судоходного канала биота Каспия обогатилась еще более чем 10 видами. Чужеродный вид Acartia clausi (Giesbrecht, 1889) к 1983 г. стал преобладать по количественным показателям развития среди веслоногих раков Средней и Северной частей Каспийского моря, а в 1986 г. стал доминирующим видом зоопланктона всего моря, постепенно вытесняя более ценные в пищевом отношении и излюбленные кормовые объекты рыб. Отмечено вселение медузы Aurelia aurita (Linnaeus, 1758), планктонного рачка Penilia avirostris (Dana, 1849) и других видов, повлекшее за собой изменение структуры экологических ниш и пищевых цепей (Бутаев, 2002; http://www.kaspnirh.ru/ecology).
Вселение новых видов всегда сопровождалось заметными изменениями в структурно-фукциоальной организации экосистемы моря, но обходилось без крупных катастрофических последствий. В настоящее время экосистема Каспия оказалась на пороге катастрофических изменений, обусловленных вселением гребневика мнемиопсиса. Это стеклянно-прозрачное животное чрезвычайно плодовито. Разорванный гребневик быстро восстанавливает утраченные части тела и может увеличить численность популяции на пять порядков всего лишь за месяц. Mytilaster lineatus, играющий незначительную роль как кормовой объект для рыб, став массовым видом, вытеснил ряд других форм зообентоса. Пищевая конкуренция анчоусовидной и большеглазой кильки с гребневиком оказалась настолько напряженной, что их вылов сократился в несколько раз, тем самым оправдав пессимистические предположения о последствиях акклиматизации гребневика (Аладдин, Плотников, 2000). Несмотря на стабильные уловы обыкновенной кильки, кормовая база хищных осетровых рыб значительно сократилась (Полянинова, 2007).
В-пятых, на наш взгляд, нарушение естественной структуры популяций осетровых несовершенным режимом промысла, за счет вылова наиболее сильной части популяции осетровых, особенно севрюги, входящих в реку в апреле–мае и пропуск на нерестилища остатков ранних яровых и поздних яровых групп.
В-шестых, накопление генетического груза в популяциях вследствие масштабного искусственного воспроизводства и снижения эффективности естественного нереста (Алтухов, 1995; Рябова и др., 1995; Шишанова, 2003, 2007).
Совокупность перечисленных факторов свидетельствует о кризисе экосистемы Каспия и, в частности, о третьем за прошедшие 100 лет кризисном состоянии популяций осетровых рыб. Обычных усилий по сохранению естественных популяций осетровых рыб, которые помогли преодолеть первые два кризиса численности, на современном этапе явно не достаточно (Аладдин, Плотников, 2000; Ходаревская и др., 2007). На наш взгляд у осетровых рыб в Волго-Каспийской экосистеме критически трансформирована та экологическая ниша которую они занимали, потому, что, во-первых, нарушен процесс естественного саморегулирования экосистемы и популяций осетровых за счет сокращения мест размножения и искусственного воспроизводства. Во-вторых, в Каспии на фоне резкого сокращения численности осетровых происходит перестройка видовой структуры сообществ гидробионтов. В-третьих, социальные условия и экологическая безграмотность общества (в том числе браконьерство) в целом таковы, что у них нет времени на приспособление к новой экосистеме (Шишанова, 2008).
В таких обстоятельствах известны два основных пути сохранения видов. Первый, широко внедряемый, – создание и содержание в искусственных условиях промышленных и коллекционных маточных стад и криобанков спермы рыб. Его существенным недостатком является отбор в пользу рыб, наиболее приспособленных к искусственным условиям и, следовательно, обеднение генофонда. Второй – создание в естественных условиях среды генетических резерватов, ихтиологических заказников, которые могли бы послужить опорными биохорологическими единицами сохранения биоразнообразия. Однако для проходных видов осетровых не создано ни одного биосферного заповедника или заказника ввиду сложности их организации.
Сохранение видового разнообразия и сохранение экосистем это два взаимосвязанных процесса. Поэтому мы считаем основным способом сохранения генетического разнообразия осетровых и основой восстановления их численности создание биосферного заповедника в Северном Каспии.
Zoocenosis — 2009
Біорізноманіття та роль тварин в екосистемах: Матеріали V Міжнародної наукової конференції. – Дніпропетровськ: Ліра, 2009. – С. 135-137.