Динамика популяционной структуры обыкновенной лисицы в Северо-Западном Причерноморье

Н.В. Роженко
Одесский национальный университет им. И.И. Мечникова, Одесса, Украина

Исследование популяционной структуры любого вида представляет известную методическую трудность. Особенно это верно по отношению к такому подвижному и осторожному хищнику как обыкновенная лисица. Избранные подходы во многом определяют соответствие полученных результатов и истинной ситуации в природе. В качестве наиболее приемлемого метода нами был избран анализ возрастно-половой и пространственной структуры зверей во время дневного отдыха. Для этой цели в наиболее оптимальных биотопах, которыми на юге являются тростниковые заросли, проводилось охотничье изъятие лисиц с использованием гончих собак.
За дискретную пространственную единицу принят изолированно расположенный тростниковый массив различной площади (1–10 га). Благодаря этому обстоятельству в пределах ограниченного участка за осенне-зимний период 1985-2001 гг. удалось исследовать динамику пространственного размещения всех зверей указанного вида (n=256), а у 221 из них были определены возраст и половая принадлежность. Выяснилось, что в одном массиве тростника в годы пиковой численности и слабого хозяйственного использования ресурсов может пребывать до 14 лисиц одновременно. Средняя многолетняя величина этого показателя составила 3,250,38 при довольно высоком для таких явлений значении коэффициента вариации (CV), не превышающем 7 %. При этом соотношение полов выглядело, как 1:1,7 в пользу самцов, количество которых в тростниковом массиве равнялось 2,140,25 (лимит 1-7) против количества самок 1,290,11 (лимит 1-3), что вполне соответствует оптимальной половой структуре полигамного вида, которым является обыкновенная лисица. В 1985/86 гг.(период средней численности) самцов было 1,520,23, в 1989/94 (период подъёма численности) –2,630,46, а в 1995/01 (период пика численности) -3,500,81. Соответственно изменялось и количество самок- от 1,210,12 до 1,500,19 и 1,330,33. Эти различия статистически достоверны и характеризуют изменение половой структуры на разных стадиях развития популяции. При достижении пика численности количество самок уменьшилось почти до величины, предшествующей её подъёму. Особое своеобразие выявлено в возрастной динамике соотношения полов. Общее же количество лисиц, использующих тростниковые займища для отдыха, способно возрастать в несколько раз. Если при средней численности этот показатель составлял 2,030,29, то при подъёме он достиг величины 4,500,52, а при пике –6,171,70. На наш взгляд, значительное возрастание количества самцов по отношению к количеству самок в наиболее благоприятных угодьях в период гона является следствием перераспределения животных и изменения пространственной структуры. Это может привести к регуляции численности через неучастие в процессах репродукции самок, оказавшихся в субоптимальных биотопах, но скорее всего стабилизация или снижение численности лисицы осуществляется через снижение плодовитости, а также изменения уровня эмбриональной или постэмбриональной смертности. Несмотря на динамику популяционных процессов, всегда между площадью биотопа и количеством находящихся в нём зверей существует положительная корреляция, которая имеет особенно большие величины в годы высокой численности и снижается в периоды депрессии. Обследованные нами биотопы в открытом полевом ландшафте обладают наилучшими характеристиками и поэтому используются наиболее продуктивной частью популяции с высокой частотой. Поскольку исследования проводились в период, непосредственно предшествующий гону или во время его, то тяготение особей различного пола друг к другу было выражено достаточно чётко — совместное пребывание самцов и самок отмечалось в 62, 8 % участков. Интересно, что встречаемость отдельных однополых групп совпала и составила для животных каждого пола по 18, 6%, что может свидетельствовать о чёткой подгонке пространственно-половой структуры к пику репродуктивного цикла. В среднем на одном дискретном участке без особей противоположного пола обитало 1,13 самцов и 1,25 самок. В зависимости от площади биотопа, соотношения сухих и обводнённых участков, а также густоты тростника зависит и скорость заселения их животными после изъятия части зверей или полного изгнания всех лисиц. Этот период обычно занимает от 14 до 21 дня, однако случаются и редкие исключения. Возможно, они обусловлены локальным изъятием большого количества животных, но могут быть и другие причины, нуждающихся в специальном изучении. Во всяком случае, после отстрела за один день ноября 7 самцов и 3 самок из 14 присутствующих, в течение почти трёх месяцев ни одна из лисиц на днёвку в этом тростниковом массиве не останавливалась. И такая большая величина изъятия, и высочайшая плотность населения животных относятся к редким случаям. Скорее всего, мы имеем дело с территориальным консерватизмом хищников данного вида в один из важнейших периодов биологического цикла. Однородные биотопы с высокими биологическими характеристиками, но имеющие небольшую площадь (около 0,5 га) лисица использует для отдыха чрезвычайно редко. Причина отмеченного явления недостаточно ясна, но не исключено, что это является результатом обучения части зверей, выживших после прочёсывания таких участков многочисленными охотниками и быстро усвоивших отрицательный опыт своих сородичей. Освоение заболоченных участков больших размеров представляет для пользователей охотничьих угодий, не имеющих специально обученных собак, значительную сложность с точки зрения низкой результативности охоты при больших физических усилиях. Поэтому звери в них чувствуют себя в большей безопасности и часто их посещают. Вокруг таких биотопов, а также внутри них лисицы создают обширное информационное поле, представленное системой троп, лёжок, запаховых меток и других дополнительных признаков. Всё это делает такие участки легко узнаваемыми “своими” и “чужими” лисицами с последующим их использованием или игнорированием в зависимости от демографической или иной популяционной ситуации.


Zoocenosis — 2001
 Структура і функціональна роль тваринного населення в природних та трансформованих екосистемах: Тези I міжнародної конференції, 17-20 вересня 2001. – Дніпропетровськ: ДНУ, 2001. – С. 198-200.