Итоги гельминто-фаунистических исследований лысухи (Fulica atra) в дельте Волги
УДК 591.69-82:598.241.1
Н. Н. Семенова, В. М. Иванов
Астраханский государственный природный биосферный заповедник, г. Астрахань, Россия,
E-mail: abnr@astranet.ru
Ключевые слова: лысуха, гельминтофауна, экстенсивность инвазии, дельта Волги
some RESULTS OF HELMINTHO-FAUNISTIC STUDIES
OF THE COOT (FULICA ATRA) IN THE VOLGA DELTA
N. N. Semenova, V. M. Ivanov
Astrakhan State Nature Biosphere Reserve, Astrakhan, Russia, E-mail: abnr@astranet.ru
Key words: coot, helminthofauna, extensiveness of invasion, delta of Volga
В 1990–2000 гг. в дельте Волги проведены гельминтологические вскрытия по традиционной методике (Скрябин, 1928) 107 экз. лысух (Fulica atra) – одного из обычных объектов охоты в дельте Волги. Приведены данные экстенсивности (ЭИ) и интенсивности (ИИ) инвазии.
Заражено гельминтами оказалось 89,7 % птиц. Основу гельминтокомплекса составляют трематоды (79,4 %) и цестоды (46,7 %), значительно реже встречаются акантоцефалы (16,8 %) и нематоды (14,0 %). Обнаружено 33 вида гельминтов, из них: цестод – 4, трематод – 24, нематод – 3, скребней – 2 вида.
Фоновые виды: трематоды Cyclocoelium mutabile (Zeder, 1800) (ЭИ 33,6 %,
ИИ 1–15 экз.), Metorchis xanthosomus (Creplin, 1846) (ЭИ 25,2 %, ИИ 1–85 экз.), Prosthogonimus ovatus Rudolphi, 1803 (ЭИ 22,4 %, ИИ 1–900 экз.), цестоды Diorchis inflata Rudolphi, 1810 (ЭИ 30,8 %, ИИ 1–70 экз.).
С экстенсивностью инвазии от 6,5 до 14 % встретилось 10 видов: нематоды Quasiamidostomum fulicae (Rudolphi, 1819) Lomakin, 1988 (ЭИ 14,0 %, ИИ 2–42 экз.), скребни – Polymorphus (Polymorphus) minutus (Goeze, 1789) (ЭИ 14 %, ИИ 1–14 экз.), Filicollis anatis (Schrank, 1788) (ЭИ 6,5 %, ИИ 1–5 экз.), трематоды Echinostoma chloropodis (Zeder, 1800)
(ЭИ 12,1 %, ИИ 1–9 экз.), E. grandis Baschkirova, 1946 (ЭИ 9,3 %, ИИ 1–16 экз.), E. sarcinum Dietz, 1909 (ЭИ 6,5 %, ИИ 1–9 экз), Cotylurus hebraicus Dubois, 1934 (ЭИ 9,3 %, ИИ 1–23 экз.), Leucochloridium holostomum (Rud., 1819) (ЭИ 7,5 %, ИИ 1–25 экз.), цестоды Diorchis ransomi Schultz, 1940 (ЭИ 9,3 %, ИИ 2–73 экз.), D. brevis Rybicka, 1957 (ЭИ 6,5 %, ИИ 5–34 экз.).
Остальные 19 видов довольно редки у лысух (ЭИ 0,9–3,7 %): цестоды Diorchis acuminata (Clerc, 1902) Clerc, 1903 (ЭИ 3,7 %, ИИ 1–6 экз.), трематоды Tanaisia fedtschenko Skrjabin, 1924 (ЭИ 3,7 %, ИИ 1–4 экз.), Echinostoma revolutum (Frohelich 1802) (ЭИ 2,8 %,
ИИ 2–25 экз.), Notocotylus gibbus (Mehlis, 1846) (ЭИ 2,8 %, ИИ 1–7 экз.) и др.
Гельминтофауна лысух, как и других хозяев, формируется под влиянием биотических и абиотических факторов, причем первые (специфичность, пол, возраст, питание хозяина и др.) играют решающую роль в становлении гельминтоценозов.
Поскольку заражение птиц большинством видов гельминтов происходит per os: либо через животных, составляющих пищу хозяина, либо через животных, случайно заглатываемых с растительной пищей, поэтому основной экологический фактор заражения – пища лысухи.
При анализе содержимого 104 желудков лысух выяснено, что 97,2 % из них содержат остатки растительной пищи, в том числе 86,5 % – вегетативные органы растений, а 44,2 % – семена. Животная пища содержалась в 26 % желудков, в их числе насекомые – 15,9 %, моллюски – 10,3 %, ракообразные – 4,8 %, паукообразные – около 1 %.
Из 33 видов гельминтов лысухи цикл развития расшифрован для 23 видов, из них более половины развиваются с участием брюхоногих (иногда двустворчатых) моллюсков (9 видов), моллюсков и насекомых (3 вида), моллюсков и рыб (1 вид), моллюсков, пиявок, насекомых и рыб (1 вид), ракообразных (2 вида), прямое развитие у 2 видов. Насекомые и моллюски составляют большинство животных кормов, что вполне соответствует данным по циклам развития паразитических червей (14 из 23 видов гельминтов лысух развиваются с участием моллюсков и насекомых).
Нам удалось проследить также многолетнюю динамику паразитофауны лысухи в
1940-е (Гинецинская, 1952), 1960-е (Илюшина, 1968) и 1990-е годы (наши данные). Период 1940-х годов характеризуется падением уровня Каспийского моря, что привело к увеличению площади мелководий, быстрому зарастанию водоемов и т. д., в это время преобладали фитофильные и псаммореофильные комплексы, доминировали хирономиды и ракообразные, из моллюсков – двустворчатые. В гельминтофауне лысухи в этот период были распространены представители родов Diorchis, Echinostoma, Notocotylus, виды P. ovatus, C. mutabile, то есть виды, развитие которых связано с фитофильными моллюсками и ракообразными.
В 1960-е годы выпадают некоторые реофилы, увеличивается биомасса насекомых и численность легочных моллюсков. В этот период, кроме родов Notocotylus, Echinostoma, появляются виды родов Cotylurus и Leucochloridium. Развитие их связано с лимнофильными моллюсками, а также пиявками (род Apatemon).
В конце 1970-х годов начался подъем уровня Каспийского моря и к концу XX века он достиг максимальных значений. Этот период характеризуется уменьшением плотности популяций амфибиальных насекомых, обеднением видового состава легочных моллюсков. Основу гельминтоценозов лысухи в этот период составляют виды родов Diorchis, Cyclocoelum, Metorchis, Prosthogonimus.
Наш материал позволяет проследить динамику экстенсивности инвазии лысухи в эти три периода. Экстенсивность заражения лысухи такими видами, как L. holostomum, C. hebraicus, C. cornutus, а также видами родов Notocotylus и Psylotrema снижается с 1960-х по 1980–1990-е годы. Все они в качестве промежуточных или дополнительных хозяев используют фитофильных или лимнофильных моллюсков.
Иная динамика ЭИ замечена у видов рода Echinostoma, трематоды Dendritobilharzia pulverulenta: она резко падает от 1940-х к 1990-м годам. У ряда видов имеется большой круг дополнительных и промежуточных хозяев (С. mutabile), а у M. xanthosomus – в качестве дополнительных хозяев выступает множество видов как лимнофильных, так и реофильных рыб, поэтому в периоды с разной водностью выходят на первый план те или иные хозяева, а ЭИ этими паразитами относительно стабильна.
Таким образом, гельминтофауна лысухи формируется под влиянием как биотических, так и абиотических факторов.
Zoocenosis — 2005
Біорізноманіття та роль зооценозу в природних і антропогенних екосистемах: Матеріали ІІІ Міжнародної наукової конференції. – Д.: Вид-во ДНУ, 2005. – С. 347-348.