Трофические связи Lepus europaeus и L. timidus в лесостепи Минусинской котловины
УДК 599.325.1
Т. В. Кудрявцева
Сибирский федеральный университет, Красноярск, Российская Федерация
TROPHIC RELATIONS OF LEPUS EUROPAEUS AND L. TIMIDUS
IN FOREST-STEPPE ZONE OF THE MINUSINSK HOLLOW
T. V. Kudryavtseva
Siberian Federal University, Krasnoyarsk, Russia
Минусинская котловина простирается на юге Средней Сибири от подножий Кузнецкого нагорья на западе до предгорий Саян на востоке. Ее территория имеет холмисто-равнинный рельеф, усложняющийся от центра к предгорьям. Енисей, протекающий через котловину с юга на север, делит ее на две почти равные части: засушливую западную и более увлажненную восточную (Ямских, 1981). Биоценозы лесостепи Минусинской котловины представлены степными, луговыми и лесными растительными ассоциациями. Центральные слаборасчлененные территории заняты преимущественно настоящими, сухими и луговыми степями. По направлению к предгорьям расчлененность рельефа возрастает: на южных склонах оврагов и балок по-прежнему господствуют степные ассоциации, на северных склонах появляются лесные сообщества, представленные различными сочетаниями березы, осины и лиственницы в древесном ярусе и кизильника, спиреи и шиповника – в кустарниковом. Долины рек населяют луговые и лесные сообщества в различных вариациях. Агроценозы занимают значительные пространства котловины, их неотъемлемым компонентом служат искусственные лесополосы из тополя, вяза, караганы, облепихи, а также обширные площади рудеральных сообществ, образовавшихся на заброшенных полях.
Одни из основных консументов первого порядка в этих экосистемах – зайцы. В зимний период они почти повсеместно являются потребителями надснежных частей растительности. Целью нашей работы стало выявление трофических связей зайцев (Lepus europaeus Pallas, 1778, L. timidus Linnаeus, 1758) с определенными ассоциациами растительности и конкретными видами растений в лесостепи Минусинской котловины. Изучение трофических связей зайцев проводилось в осенне-зимний период на пробных площадях и троплением кормового следа в различных группах биотопов: чистом березняке, смешанных мелколиственных лесах, лесополосах, рудеральных сообществах, на пастбищах и пашне.
В березняке посредством тропления по неглубокому (10–20 см) снегу жировочного следа беляка отмечено 15 его поедей, из них 12 (80 %) приходилось на растения семейства Chenopodiaceae (Axyris Linnаeus) и 3 (20 %) – семейства Asteraceae (Lactuca serriola Torner), у первых поедались семена и соцветия, у вторых – стебли. Древесная растительность не была повреждена.
В ивово-черемуховом колке с составом древостоя 5И3Ч1Б1О и высотой снега 30–40 см заяц-русак поедал почти исключительно кору и молодые побеги ивы (Salix acutifolia Willd) диаметром не более 10 мм. На небольшой площади около 30 м2 было повреждено пять особей подроста ивы, у одной из них зайцем скушено более 80 % всех доступных ему ветвей. Травянистая растительность (Ranunculaceae) составила 1,5 % от общего числа поврежденных русаком растений.
В пойме р. Амыл с редкой порослью ивы, черемухи, яблони, калины, боярышника и мелких кустарников (спиреи, смородины, малины) на площади 500 м2 при глубине снега до 30 см обнаружено 344 погрыза зайца-беляка. Здесь он отдавал предпочтение яблоне (Malus bocata) – 31,4 % погрызов, спирее (Spiraea) – 25,6 % и иве (Salix viminalis Linnаeus) – 22,4 %. Вместе их встречаемость в рационе беляка составила почти 80 %. Реже наблюдалось поедание зайцами боярышника (Crataegus sanguinea Pallas), калины (Viburnum opulus Linnаeus) и черемухи (Padus avium Mill.) – 7,3, 7,0, и 4,6 % соответственно. Единичные скусы обнаружены на розе (Rosa majalis Herrm.) – 1,1 %, малине (Rubus idaeus Linnаeus) и смородине (Ribes nigrum Linnаeus) – по 0,3 %. Травянистая растительность (Rosaceae) беляками практически не употреблялась (0,3 % от общего числа поедей в данном биотопе).
Тропление 100-метрового жировочного хода зайца-русака в лесополосе из вяза и облепихи (при снеговом покрове менее 30 см) показало предпочтение им травянистой растительности, произрастающей вдоль лесополос (89,7 %), в основном из семейств Poaceae – 48,3 % и Fabaceae – 41,4 % всех поедей. Основное место в рационе русака заняла люцерна (Medicago Linnаeus) – 41,4 %, у которой поедались стручки, листья и весь побег. Среди злаков доминировали пырей (Elytrigia repens (Linnаeus) Nevski) – 20,7 % и щетинник (Setaria viridis (Linnаeus) Beauv.) – 17,3 %, у первого поедались семена, у второго – стебель и листья. Доля проса (Panicum miliaceum Linnаeus) составила 6,9 %, мятлика (Poa Linnаeus) – 3,4 %, у обоих из них поедались семена, а у мятлика еще и стебель. Встречи веточного корма в питании русака составили, соответственно, 10,3 %, из них две трети пришлось на вяз (Ulmus pumila Linnаeus) и одна треть – на облепиху (Hippophae rhamnoides Linnаeus), у первого зверь скусывал ветви до 7 мм в диаметре, у второго грыз кору.
Пастбища сельскохозяйственных животных в зимний период охотно используются русаками в качестве кормовых стаций. При троплении кормящегося зайца на расстоянии 100 м при глубине снега около 20 см обнаружено 36 его поедей, абсолютное предпочтение отдавалось стручкам Fabaceae – 22 растения (61,1 %), в том числе люцерны (Medicago) – 36,1 %, и донника (Melilotus officinalis (Linnаeus) Pallas) – 25,0 %. Охотно поедались и стручки Brassicaceae (Berteroa incana (Linnаeus) DC.) – 11 объеденных растений (30,6 %). В единичных случаях животное пробовало соцветия полыней (Artemisia vulgaris Linnаeus и A. scoparia Waldst. et Kit.) и Lamiaceae – вместе не более 8,3 %.
На убранных полях зайцы собираются у оставленных стогов, выбирая колоски злаков и других растений, кормятся сорняками, иногда выкапывая из-под снега их зеленые листья. Так, на участке картофельного поля площадью около 10 м2 беляком были объедены концевые побеги с семенами у 12 растений семейства Chenopodiaceae (57,1 %), у пяти особей Brassicaceae (Brassica campestris Linnаeus) был скушен стебель (23,8 %), в четырех местах в поисках журавельника цикутового (семейство Geraniaceae, род Erodium) был раскопан снег около 10 см высотой (19,1 %).
Могут кормиться зайцы и на окраинах полей, межах, дорогах, поедая различные части таких растений, как лебеда (Atriplex Linnаeus), щетинник (Setaria viridis (Linnаeus) Beauv), гулявник (Sisymbrium Linnаeus), мелколепестник (Erigeron canadensis Linnаeus), подорожник (Plantago Linnаeus), но большей частью случайно во время передвижения к основным местам жировок или от них. Рудеральные сообщества, возникшие на заброшенных полях, как правило, не имеют существенного значения как трофические стации зайцев, поскольку, во-первых, зачастую представляют собой моновидовые сообщества из полыни, во-вторых, неудобны для передвижения и обзора.
Исходя из вышеприведенных материалов, можно сделать выводы о трофической ценности предложенных биотопов для двух представителей рода Lepus в зимний период. По числу поедаемых зайцем-беляком видов растений лидирует пойменное многоярусное сообщество – 10 из 16 отмеченных в диете видов. Для зайца-русака по этому критерию почти равноценными оказались лесополосы из вяза и облепихи и пастбища, где в его питании отмечалось соответственно 7 и 6 из 15 видов зимнего рациона на исследуемых участках. По степени использования кормовых ресурсов (количеству поедаемых особей растений или степени их объедания) для беляка наиболее ценным следует считать опять же пойменное многоярусное сообщество, а для русака – луга с доминированием бобовых или лесные сообщества с присутствием ивового подроста. Наиболее тесные трофические связи отмечаются у русака с Fabaceae (24,6 %, в частности Medicago и Melilotus) и Salicaceae (45,7 %, в частности Salix acutifolia), у беляка – с Rosaceae (а именно Malus bocata – 28,2 % и Spiraea sp. – 23,0 %) и Salicaceae (в том числе Salix viminalis – 20,2 %).
Zoocenosis — 2007
Біорізноманіття та роль тварин в екосистемах: Матеріали ІV Міжнародної наукової конференції. – Дніпропетровськ: Вид-во ДНУ, 2007. – С. 491-493.