Флуктуация ареалов птиц, или симптомы глобальных изменений климата?
УДК 598.2:504.38
И. А. Кривицкий
Харьковский национальный университет, Харьков, Украина
BIRD AREAL FLUCTUATION
OR SYMPTOMS OF GLOBAL CLIMATE CHANGES?
I. A. Krivitsky
Karazin Kharkiv National University, Kharkiv, Ukraine
Реальность глобальных изменений климата привлекает внимание не только климатологов, экологов, но и широких кругов общественности, органов власти. Проблема представляется немаловажной, при том, что знания о воздействии этого фактора на природу и возможные адаптации экосистем к глобальным изменениям среды, в основном предположительны и не достаточны. Официальная наука, высказывая разные точки зрения на причины современного потепления и последствия климатической катастрофы на планете, в качестве главной выделяет неупорядоченную деятельность энергетической сферы и практику использования природных ресурсов. Существует альтернативное мнение, что вклад антропогенной составляющей не столь велик, и дело в природных климатических циклах, на смене стадий которых сейчас находится Земля (Капица, 2001; Кондратьев, 2000). В этом контексте и рассматриваются трансформации в биосфере (животном мире в частности). Региональные изменения ареалов, пульсация численности, противоречат бытующей установке о непременной связи явлений с деятельностью человека (Кириков, 1958, 1960, 1966, 1983; Динесман, 1959, 1977; Кривенко, 1991; Белик, 2001; Бианки, 2001; Москвитин, 2001 и др.).
Периодически в истории Земли происходили климатические изменения, влиявшие на органический мир, от эпох высоких температур до похолоданий и обширных оледенений. За 400 тыс. лет климат циклически менялся многократно. Согласно концепции многовековой изменчивости климата, современное потепление, начавшееся со второй половины XIX в. и активизировавшееся с середины 1970-х годов, закономерно сменится последующим похолоданием, как это уже бывало на Земле в прошлом (Будыко, 1977, 1982; Котляков, 2005; Шнитников, 1957). Вековые смены распространенных в Евразии температурных циклов влияют на ход природных явлений, в том числе на уровень водоемов, на экологических условий для флоры и фауны. То есть, физические факторы – климатические флуктуации, определяют чувствительность к изменчивости обеспечения энергетического гомеостаза популяций, подвижность границ ареалов, жизненную активность животных.
Динамичное состояние авифауны Северо-востока Украины в целом не может быть объяснено причинами биотического и антропогенного характера. Факты свидетельствуют о заметных изменениях ареалов популяций в течение столетия. При общем изменении экологической обстановки и деградации мест обитания, отмечаются дигрессивные явления в отношении тех или иных птиц, не вписывающиеся в общепонятные категории лимитирующих факторов. Фауна птиц времен середины прошлого столетия отражает отсутствие в регионе ряда видов, современное исчезновение которых не связано с антропогенным воздействием. Понятны причины исчезновения балобана (Falco cherrug), сокращения численности орла-могильника (Aquilla heliaca), осоеда (Pernis apivorus), большого подорлика (Aquilla clanga), карлика (Hieraaetus pennatus), массового еще в начале ХХ века черного коршуна (Milvus migrans). Но зрительно мало изменившаяся «биологическая емкость среды» (по Н. Ф. Реймерсу) и фактически отсутствующий интерес человека к «бесполезным» птицам побуждает задумываться об истоках дигрессии целого ряда «незначимых» видов. Характерно, что в категорию исчезающих вошли некоторые виды, северная граница ареала которых на Харьковщине едва обозначалась. Двадцать лет обсуждаются причины исчезновении сизоворонки (Coracias garrulus), в конце 1970-х годов обычной гнездящейся птицы, при том, что глобальное сокращение численности вида на Северо-Востоке Украины не может быть названо региональным явлением (Гулай, 2003; Кныш, 2006). Такова же картина с состоянием численности и распространением козодоя (Caprimulgus europaeus), совы сплюшки (Otus scops), степной тиркушки (Glareola nordmanni). Обыкновенная горлица (Streptopelia turtur), в 1960–1980-е годы повсеместно обычный вид, за последние два десятилетия уменьшила численность до состояния «редкой» птицы. Необъяснимо «угасание» численности три десятилетия назад массового сорокопута-жулана (Lanius collyrio), и, судя по зарубежной информации, аналогичное явление характерно также для западной части ареала. То же и чернолобый сорокопут (Lanius minor), обычный в 1970-е годы. При отсутствии зримых лимитирующих факторов катастрофически сокращается численность серой цапли (Ardea cinerea L.), исчезают столетиями существовавшие колонии этих птиц.
Причины фаунистических «утрат», возникших «редкостей» среди еще недавно обычных птиц и современной трансформации авифауны региона можно объяснить некими экзодинамическими причинами (длительное воздействие геофизических факторов) ведающими выборочной дигрессией в составе зональной авифауны, в частности современным состоянием климатической обстановки. Возникает вопрос о связи описанных явлений с тенденцией «пополнения» авифауны ранее здесь не гнездившимся вальдшнепом (Scolopax rusticola), пеночкой-весничкой (Phylloscopus trochilus), и зеленой (Ph. trochiliodes), дроздами рябинником (Тurdus pillaris), дерябой (Т. viscivorus), белобровиком (Т. iliacus). Существенно продвинулся к югу крапивник (Тroglodytes troglodytes). За два–три десятилетия получили статус местных представители бореального фаунистического комплекса. Мухоловка-пеструшка (Ficedula hypoleuca), 30 лет назад предпринявшая массированный рывок к югу, составила конкуренцию доминирующему виду – белошейке (F. albicollis). При высокой численности, ареал пеструшки пульсировал, а к настоящему времени она исчезла. Внедрение ранее залетного вида (Сомов, 1897) в пределы Харьковской области, предположительно можно объяснить «выравниванием климатических условий, потеплением климата» (цит. Формозов, 1981). Расселяясь с северо-востока, желтоголовая трясогузка (Motacilla citreolla) пополнила луговые ценозы, с начала 1970-х годов стал гнездиться черноголовый чекан (Saxicola torquata).
Прослеживающиеся подвижки ареалов птиц – представителей бореального комплекса, явление естественное, так как через рассматриваемый район проходит северный предел распространения степной тиркушки (Glareola nordmanni), степного жаворонка (Melanocrypha calandra), полевого конька (Anthus campestris), рыжей цапли (Ardea purpurea) и более-менее выраженная южная граница синицы хохлатой (Parus cristatus), дрозда дерябы (Тurdus viscivorus), рябинника (Т. pillaris), вальдшнепа (Scolopax rusticola), веснички (Phylloscopus trochilus). Повышающийся уровень обводненности региона объясняет расширение гнездовых возможностей гусеобразных, в частности, редких 30–40 лет назад серого гуся (Аnser anser), шипуна (Cygnus olor), озерной чайки (Larus ridibundus), недавно появившегося ходулочника (Himantopus himantopus).
С появлением больших водохранилищ местные орнитокомплексы за счет залетно-мигрирующих видов чайковых, поморников, пеликанов, большого баклана, фламинго, приобрели «морские» черты. Приходится констатировать тот факт, что в последнее столетие рассматриваемая территория явилась ареной возникновения обновляемых орнитокомплексов, независимо от изменений, вносимых в природную обстановку деятельностью человека. Современная динамика ареалов – следствие изменения расположения зоны экологического оптимума, видовых перестроек, адаптаций к новым временным нишам в пределах очередного природного цикла.
Разнообразие направлений движения границ распространения птиц – результат не просто потепления климата. Оно связано с сукцессиями местообитаний, изменениями природной среды. С ликвидацией общественного животноводства, негативно сказывавшийся на гнездовании луговых птиц, выпас сменился зарастанием лугов не косимых из-за переувлажнения в дождливые годы последнего десятилетия. В результате резко упала численность желтой трясогузки (Motacilla flava), варакушки (Luscinia svecica), лугового чекана (Saxicola rubetra).
Zoocenosis — 2007
Біорізноманіття та роль тварин в екосистемах: Матеріали ІV Міжнародної наукової конференції. – Дніпропетровськ: Вид-во ДНУ, 2007. – С. 436-438.